Больше тысячи человек пытались поступить в 1981 году в Армавирское высшее военное авиационное Краснознамённое училище лётчиков. После прохождения медицинской комиссии нас осталось только триста человек, которые и были зачислены курсантами в летное училище. Причем, всем кто прошел медицинскую комиссию, экзамены сдавать оказалось проще, практически все из них успешно их сдали.
После присяги в конце августа 1981 года мы приступили к обучению.
Помимо общих предметов, таких как высшая математика, физика, изучали специализированные предметы: аэродинамику, навигацию, средства связи (азбуку Морзе) и др. Преподаватели были из летного и инженерно-технического состава, поэтому требовали знаний своих дисциплин «от и до».
Такая учеба длилась примерно полгода, до марта месяца по 6-8 пар, 6 дней
в неделю. Вечером, после ужина еще дополнительно было 2 часа самоподготовки. Учеба была очень интенсивная. И после экзаменов и двухнедельного отпуска мы уже приступили к летной практике, а прошло всего, напоминаю, полгода. Сейчас, кстати, курсанты летных училищ приступают к полетам только спустя два года теоретического обучения.
Первоначальную летную подготовку обеспечивали два учебных полка, располагавшихся в Азербайджане (Казимагомед и Сальяны) и летающих на Л-29 и Л-39 соответственно. Мы одинаково изучали оба самолета. Но по сложившейся в училище традиции, те, кто поступал в первом потоке абитуриентов, около 150 человек, как правило, учились летать на Л-39, и затем, проходили обучение в Армавире на МИГ- 23.
Те же, кто учился на Л-29, как я, в дальнейшем летали на МИГ-21, в Майкопе.
Мой первый полет прошел довольно буднично. Не могу сказать, что какое-то было осознание происходящего. Голова и руки были заняты вниманием за приборами
и поведением самолета. Причем, первые ощущения довольно странные. Даже после команды инструктора, когда берешь управление самолетом на себя, не понимаешь, кто летит: ты или инструктор?! Идет какое-то сопротивление потоков воздуха, различных механизмов. В общем, как говорил мой инструктор, главное в этот момент, не мешать самолету лететь самому.
Из-за особенностей вестибулярного аппарата некоторым молодым курсантам для борьбы с приступами тошноты даже приходилось брать специальные пакеты. Одного курсанта, даже, «списали» после таких полетов, ни как не смог его организм побороть эти приступы.
Инструктора наши были в основном старшие лейтенанты, примерно 24 лет. Мой инструктор, помню, на первом курсе на меня постоянно кричал, ругался, а на втором, вдруг неожиданно перестал и в основном молчал. Когда я у него поинтересовался причиной неожиданной перемены отношения к себе, тот сообщил, что таким образом
он меня готовил к работе в условиях возможных различных стрессовых ситуаций.
Вот такая была подготовка!
После 50-60 полетов с инструктором, и контрольного полета с командиром звена, курсанта допускают к самостоятельному полету. Практически все всегда испытывают мандраж. Причем это не страх за возможное происшествие, а скорее переживание, смогу ли я показать себя, не допущу ли я ошибку?
После первого самостоятельного полета в нашем училище существовал ритуал. Непосредственно после посадки самолета, курсанта, покинувшего кабину, встречающая группа из техников, инструкторов, брала за руки и ноги и стучала пятой точкой новорожденного летчика о колесо самолета. А он, в свою очередь, вручал каждому из них по пачке сигарет или папирос.
Принимай небо твоего нового летчика.
#Отмальчишкидопилота #АрмавирскоевысшеевоенноеавиационноеКраснознамённоеучилище #ВладимирНосов